Как известно, вскоре после начала перестройки, в полицейских подразделениях Европы и США появился спрос на сотрудников, знающих русский язык. Борьба с пресловутой «русской мафией» осложнялась тем, что западные полицейские, даже изучавшие классический русский язык 19 века, извините за выражение, «ни болта не рубили» не только в воровской фене, но и в обыденной речи обычного русскоговорящего индивидуума образца конца века двадцатого. Со временем, острую нехватку в носителях «великого и могучего» стали ощущать правоохранительные органы таких экзотических стран, как, скажем, Сингапур или Япония. Специально созданные «русские отделы» не могли справиться с такими элементарными задачами, как, например, допрос задержанного русского морячка. Процессуально-пунктуальные японцы тщательно и, увы, буквально расшифровывают каждое слово задержанного, а затем долго ломают голову, а при чем тут собственно «самки собаки», «продажные женщины», и «вступившие в половую связь матери»?
Пример такого странного допроса, проводимого полицией Хоккайдо, мы и предлагаем вашему вниманию.
читать дальше
«-- Откуда пришло ваше судно?
-- Откуда надо, оттуда, продажная женщина, и пришло.
-- Отвечайте прямо на мой вопрос!
-- Зачем я, продажная женщина, тебе прямо на твой покрытый калом вопрос отвечать буду?
-- Ваш капитан сказал, что ваше судно пришло из Находки. Это правда? Вы подтверждаете этот факт?
-- Этот, продажная женщина, капитан, самка собаки, гонит, продажная женщина, а вы ему верите, вступившие в половой контакт вы в рот! Он вам, продажная женщина, наврет, а вы, самка собаки, ему поверите!
-- С какой целью вы имели в своей каюте оружие?
-- В какой мужской-половой-орган-каюте?! Какое на мужской половой орган оружие?!
-- Два пистолета Макарова.
-- Да их, продажная женщина, мне какая-то обнаженная головка мужского полового органа подкинула!
-- Вы уверены, что это не ваши пистолеты?
-- Вот, продажная женщина! Говорю: не мои это «Макаровы».
-- Как вы объясните тот факт, что на обоих пистолетах обнаружены отпечатки ваших пальцев?
-- Каких, женский половой орган, пальцев?
-- Ваших.
-- Да пошел ты во внутренний женский половой орган!
-- Не ругайтесь, а отвечайте. Чистосердечное признание облегчит вашу участь.
-- Не знаю я ни мужского полового органа! Продажные женщины вы все! За что арестовали то? Самки собаки!
-- Вы пока не арестованы, а только задержаны. Через несколько часов прокурор рассмотрит наше представление и примет решение о том, подписывать ордер на ваш арест или нет.
-- Ягодицы с ручкой! Прокурор мужского полового члена! Вам Курилы свои, покрытые калом, получить хочется! Вот вы над нами и издеваетесь, продажные женщины!
-- Курилы здесь не при чем! Отвечайте на вопрос о пистолетах!
-- Половой орган моржа-самца, а не «отвечайте»!
-- Прекратите ругаться! С какой целью вы хотели ввезти пистолеты? Кому вы их хотели продать или передать?
-- Мужского полового органа тебе лысого, а не «передать»! Не буду ни мужского полового органа говорить, продажная женщина!
-- Где вы взяли эти пистолеты?
-- Пошел ты на мужской половой орган с этими пистолетами!
-- Вы привезли эти пистолеты с собой из Находки?
-- Из мужской –половой-орган-одки!
-- Из Владивостока?
-- Из мужской –половой-орган-ока!
-- Вы так и будете неясно выражаться?
-- Я, продажная женщина, ясно выражаюсь: катись ко вступившей в половую связь матери!»
Растерявшийся японский полицейский, поняв, что нужно временно перейти к другой теме, меняет тактику. Но его ждет очередное разочарование:
«-- Ваше семейное положение?
-- А?
-- У вас есть семья?
-- Какая, на мужской половой орган, семья? На мужской половой орган мне семья? Ну ее в ягодицы, эту семью!
-- С кем из ваших родных в России мы можем связаться, чтобы сообщить о вашем задержании?
-- Я, продажная женщина, тебе, продажная женщина, официально заявляю, что, во-первых, никаких покрытых калом Курил вы от нас ни мужского полового органа вы никогда не получите, и, во-вторых, продажная женщина, никому, продажная женщина, ничего сообщать не нужно. Я сам, продажная женщина, кому надо сообщу!»
А вы говорите, «загадочная русская душа». Сложно, конечно, разобраться, что появилось раньше, «загадочная душа» или «загадочный язык», но обезумевшим японским полицейским стоит посоветовать учить на спецкурсах русский не по Достоевскому, а по Сорокину. А в не менее загадочном украинском может помочь разве что Лесь Подервянский.